Мой виртуальный спутник
Исследователь прошлого штудирует сотни архивных документов, чтобы выявить закономерности и установить правду. Работая со списками безвозвратных потерь личного состава 311-й стрелковой дивизии во время Великой Отечественной войны, я обратил внимание, что многие документы заверены подписью майора Шамшурова…
Перед глазами то и дело мелькала эта фамилия. И вдруг она встретилась в книге мемуаров бывшего командующего 54-й армией Волховского фронта И.И. Федюнинского. Генерал приводил малозначимый, но памятный для него эпизод, как в тяжёлые дни обороны Волховской ГЭС он встретил своего бывшего сослуживца: «Это оказался Никита Шамшуров, или Ника, как его звали двадцать лет назад, когда мы вместе служили в Даурии. Я тогда командовал ротой, а он взводом. Потом Шамшуров уволился в запас и работал где-то в военкомате. В начале войны его снова призвали в армию, и теперь он был начальником 4-го отделения штаба одной из дивизий».
И снова этот Шамшуров, причём в должности начальника 4-го отделения. Говоря гражданским языком, он был главным кадровиком 311-й стрелковой дивизии. Интуиция подсказывала, что неизвестный майор может о многом рассказать. Пользуясь доступными источниками, мы «покопались» в его биографии и выяснили, что майор Шамшуров ещё до Великой Отечественной войны работал в Кировском областном военкомате. Неужели это наш земляк? Ещё одно погружение в источники и — эврика! — оказалось, что он родился в деревне Большое Поле Яранского района! Но за давностью лет генерал И.И. Федюнинский ошибся в имени своего сослуживца: не Никита, а Никифор Шамшуров запечатлелся в памяти как Ника.
Так образ прежде неизвестного майора обрастал живыми деталями. «Привет, привет, майор Шамшуров!» — улыбался я, встречая его фамилию на титульном листе очередного синодика. Теперь знакомый майор как бы мысленно сопровождал меня по «царству мёртвых». Закрывая последний лист списка погибших, я снова фиксировал взглядом его подпись: начальник 4-го отделения майор — и затем красным карандашом поставлен автограф — «Шамшуров».
«Кто помнит, отзовитесь!» — написал я заметку о Никифоре Шамшурове в яранскую районную газету «Отечество», и ниточка поиска потянулась дальше. Жительница г. Яранска Валентина Лаврова вскоре сообщила, что дочь майора Шамшурова Жанна Никифоровна работала в районном отделении народного образования Яранска, а его внук Анатолий учился в одном классе с ней, Валентиной Лавровой, но ушёл из жизни совсем молодым. Из семьи Шамшуровых никого не осталось в живых. На вопрос, где искать следы майора Шамшурова, мне посоветовали обратиться в Яранский историко-краеведческий музей. Шансов мало, но стоит попробовать.
На запрос в местный музей г. Яранска был получен ответ, что в его фондах действительно хранится папка Никифора Сергеевича Шамшурова с документами неустановленного содержания! Эта папка была передана в музей после смерти последнего из семьи Шамшуровых, и сегодня уже некому дать какие-то пояснения по этим материалам. Как это некому? Ведь не напрасно я столько лет шёл по следам майора Шамшурова и давно составил для себя его интеллектуальный портрет! Я попросил разрешения ознакомиться с содержимым этой папки.
Там хранились фотографии нашего героя с довоенной службы и снимки фронтовых лет, письма Шамшурова с фронта домой, собственноручные конспекты майора по тактике боя, составленные им в академии имени Фрунзе, и даже автобиография, написанная его рукой! Бесценное богатство для собирателя артефактов войны! Майор Шамшуров не дожил до Победы, и эти материалы ждали своего часа более 70 лет! На аккуратно подписанных фотографиях были представлены работники штаба 311-й стрелковой дивизии в полевых условиях, в густом лесу, посреди болот. И отдельный портрет — майор Шамшуров собственной персоной, приземистый человек в военной униформе с волевым взглядом. Мой виртуальный визави, сопровождавший меня, как Вергилий из поэмы Данте Алигьери, в длительном путешествии по «царству теней».
